ИВАН ФЁДОРОВ
^{Музыкант, руководитель интернет-проектов}

Сегодня в Большом — «Аида». А я давно не слышал. Люблю.
Булгаков. «Собачье сердце»

Если вы никогда не были на «Аиде» в Мариинке — вашу жизнь нельзя назвать счастливой. Об этом непревзойдённом шедевре гениального Верди написано так много, что любое из высказываний неизбежно становится плагиатом. Последнюю постановку этой оперы 1998 года отличают великолепные декорации и костюмы (Вячеслав Окунев), продуманная режиссура (Алексей Степанюк), отточенная сценография (Петр Шильдкнехт). Без сомнения, это одна из лучших постановок сегодняшнего Мариинского театра, которая в сочетании с хорошим пением может подарить вам поистине незабываемый вечер. Именно такой вечер и случился в минувшую пятницу 14 марта.

В партии Радамеса был заявлен малознакомый петербургской публике Александр Гурец, солист Национальной оперы Украины, и его выступление стало настоящей сенсацией! Честно признаемся, что слышать тенора подобного уровня в стенах Мариинского театра не доводилось несколько последних лет. Хорошо сфокусированный, полётный звук, богатый сочный тембр голоса на всём диапазоне (напоминающий тембр Паваротти), прекрасная техника бельканто, артистическая свобода — вот основные качества, покорившие петербургскую публику. И если после первой блестяще исполненной арии («Celeste Aida»; «Милая Аида»), последнюю ноту которой певец эффектно сфилировал на пианиссимо, зал «всего лишь» взорвался аплодисментами, то после третьего действия театр утонул в продолжительных овациях и криках «браво». На мгновение показалось, что мы находимся не в «северной Венеции», как часто любят называть бывший Ленинград, а в самой настоящей, южной, — настолько по-южному неистовствовала благодарная публика.

Чтобы не показаться несправедливыми, скажем несколько слов о других исполнителях. Большое беспокойство и сожаление вызывает продолжающаяся деградация голоса Ирины Гордей (Аида). Нельзя не заметить, как от спектакля к спектаклю всё более «стёртым» становится тембр её голоса. Думается, что виной тому плохо сфокусированное, «широкое» пение. Певице нельзя отказать в старании, но его одного недостаточно в оперном театре. Так, после знаменитой сцены Аиды в начале третьего действия в зале не раздалось ни одного даже жидкого хлопка, неудивительно, что в конце этого действия певица не вышла на поклоны.

Страдания обладающей прекрасными внешними и вокальными данными Ольги Савовой (Амнерис) не оставили равнодушной мужскую половину зала, недоумевавшей по поводу странного выбора Радамеса. Великолепный мужской типаж в лице Эдема Умерова (Амонасро) был явлен женской половине зала. Могучий обнажённый торс и не менее могучие голос и темперамент принесли их обладателю значительный успех у неискушённой в вокальных вопросах части публики. Не всегда был убедителен Сергей Алексашкин (Рамфис), в сцене суда изрядно «поплававший» по соседним тональностям. Михаил Петренко (Царь Египта) был вокально точен и по-царски сдержан.

Суммируя всё вышесказанное, скажем, что вечер 14 марта надолго останется в памяти у тех, кто провёл его с любимым театром и «Аидой». А для тех, кто не был на этом празднике оперы, — совет: если в афише значится Народный артист Украины Александр Гурец — непременно сходите, не пожалеете!

Иван Фёдоров, 16 марта 2003
Оригинал статьи