ИВАН ФЁДОРОВ
^{Музыкант, руководитель интернет-проектов}

…И если время от времени казалось, что он был унесен своим техническим даром, это совсем не умаляло ту настоящую сенсацию, которую он произвел.
«Чикаго Сан-Таймс»

3 февраля в Концертном зале Мариинского театра состоялся первый концерт ежегодного российского тура Дениса Мацуева. Плотность графика впечатляет: пианисту предстоит дать 8 сольных концертов в течение 12 дней. И ведь программа-то не из легких — одни шедевры: «Детские сцены» и «Симфонические этюды» Шумана, четвертая баллада Шопена и седьмая соната Прокофьева! Чтобы достойно справиться с таким марафоном требуются выносливость спортсмена и мудрость полководца, правильно распределяющего силы не на одно сражение, но на всю войну.

Билеты на концерт знаменитости, несмотря на четверную цену, были распроданы задолго до события, что не удивительно. С музыкантом, благодаря телевидению, знаком каждый; его можно увидеть не только на канале «Культура», но и на приеме у президента, в новогоднем шоу и даже в юмористической программе… Вот и в тот вечер на каждом столбе фойе концертного зала красовался плакат с изображением артиста, вместо привычных мариинских сувениров продавались компакт-диски с записями Мацуева, бесплатно раздавались шикарно изданные буклеты, повествующие о важнейших вехах его артистической биографии.

«Детские сцены» — «отражение прошлого глазами старшего и для старших» (Р. Шуман), — исполненные очень поэтично, на одном дыхании, погрузили публику в атмосферу беспредельно далекой от сегодняшнего дня романтической эпохи 19 века. Уже в этих незатейливых по форме, но глубоких по содержанию небольших пьесах Мацуев предъявил важнейшее качество исполнителя — умение завоевывать и вести за собой публику по лабиринту тончайших изгибов душевного настроения композитора. Забегая вперед, скажу, что именно проникновенный лиризм в игре Мацуева производит наибольшее впечатление. Последовавшие за этим

«Симфонические этюды» — одно из самых значительных произведений Шумана — выявили существенный недостаток Мацуева-интерпретатора. Его несколько поверхностная трактовка не отличалась масштабностью, философской глубиной, была рассчитана скорее на внешний эффект. Это проявилось и в том, что кульминационной вершиной произведения стала не гениальнейшая последняя вариация, проникающая в самую глубь человеческой души в исполнении великих мастеров, а бравурный марш-финал.

Баллада Шопена в исполнении Мацуева была стилистически точна, пока не приблизилась к кульминации. В коде незаурядное техническое мастерство и огненный темперамент захватили пианиста в плен, и уже не он управлял ситуацией, а она — им. Излишне быстрый темп, при котором музыкальная фактура практически переставала прослушиваться, неведомо откуда появившаяся жесткость туше подпортили впечатление.

Зато седьмая соната Прокофьева, достойно завершившая основную часть концерта, в интерпретации Мацуева — настоящий шедевр! Там было всё: прокофьевский напор и умиротворенная лирика, эффектная театральность и инфернальность образов, железная ритмическая воля. Сыгранными «на бис» до-диез минорным этюдом Скрябина, соль минорной прелюдией Рахманинова, «Осенней песней» Чайковского пианист окончательно покорил петербургскую публику, в очередной раз доказав свое право считаться одним из наиболее ярких пианистов России.

Фотография с сайта matsuev.ru

Иван Фёдоров, 4 февраля 2009
Оригинал статьи